Когда мы слышим вопрос, то автоматически предполагаем ответ в некотором формате. Чаще всего это словесный формат, хотя ответом может быть жест, мимика, просто звук, действие и т.д. Когда мы мысленно задаём вопрос самому себе, то в качестве ответа ожидается артикулированная мысль. Например, если вопрос звучит как «Где?», то ответ обычно предполагает локацию: точку отсчёта, направление и расстояние. Такой предустановленный формат обусловлен, во-первых, доминированием зрительного восприятия и, во-вторых, субъект-объектным мышлением, в котором мы сфокусированы на конкретном объекте. То, что не является прямо указуемым объектом, может быть разве что абстракцией. Поэтому на вопрос «Где возникают твои мысли?» ответ автоматически предполагает либо привязку к некой части тела (в голове!), либо направление (передо мной!), либо абстракцию (в уме!). В созерцательном контексте подобные форматы ответа закрепляют в субъект-объектном и концептуальном мышлении вместо того, чтобы выйти за его пределы. Формат ответа, который прокладывает путь за пределы субъект-объектной ориентированности, это не локация, но среда. В какой среде происходит возникновение мыслей? И ответ при этом должен быть не концептуальным ответом, выраженным в словах, но быть узнаванием в непосредственном восприятии. Это означает, что вместо сфокусированности на мыслях как на объектах происходит расфокусировка и обнаруживается пространство, измерение, где мысли снуют подобно рыбам в воде или парят подобно птицам в воздухе. В этом пространстве есть возможность для того, чтобы сознавание «повернулось вспять», обратилось к себе самому, что в Ланкаватара-сутре называется термином паравритта и составляет ключевой, поворотный момент в созерцательной практике.
Подписывайтесь на канал https://t.me/svobodauma в Телеграм, чтобы действительно важное не потерялось в потоке повседневного инфомусора.
P.S. На фото — ключевые вопросы где-то в Мытищах. «Зачем?» тут совершенно лишнее, пользы от этого вопроса никакой. 🤣
